Андрэ Нортон - Зов Лиры [Руки Лира]
В хлеву, из которого разило терпким звериным запахом, оказалось ещё шесть ушаров. Было тесно, но пастушок отогнал их в угол, чтобы освободить для Крина пространство. Юноша сразу же рухнул на земляной пол. Нош затащила внутрь мешки. По крыше забарабанили первые капли начинающегося ливня.
28
Нош удивилась, когда в хлеву затеплился свет. Поднявшись на цыпочки, мальчик зажёг помятый фонарь, стоящий на высокой полке. Сперва девушка хотела возразить, но потом сообразила, что этот дом надёжно спрятан среди скал, так что свет их не выдаст. Тем более начинающаяся буря загонит в укрытия всех, кто бродит в округе.
Хотя фонарь едва теплился, Нош сумела разглядеть хлев получше. Ушары сгрудились в дальнем конце, за поперечной жердью. Видимо, это было их обычное стойло. Животные опустились на колени и принялись пережёвывать жвачку.
За ушарами заботливо ухаживали — в хлеву был не только фонарь, но и очаг. Пастушок занялся разведением огня, он ломал ветки и умело укладывал их в очаг. Мальчик достал из-за пазухи кресало. С первой же попытки оно выдало целый сноп искр. Дрова вспыхнули и разгорелись ровным и мощным пламенем.
Нош расстелила плащ Крина на земле и помогла юноше устроиться на этом убогом ложе, сунув ему под голову заплечный мешок.
Он пробормотал что-то бессвязное, вероятно, снова погружаясь в забытьё. Нош не разобрала ни слова. Она накрыла друга своим плащом, который оказался слишком коротким. Затем девушка принялась проверять снаряжение и через минуту уложила Дарующего Надежду рядом с хозяином. Она потёрла ноющее плечо, на котором несла тяжёлый меч от самой дороги.
Мальчик отошёл от очага и начал раздеваться. Размотал и сложил длинный шарф грубой вязки. Сбросил кожаную куртку, явно сшитую на более крупного мужчину, и остался в обвисших штанах и свободной рубашке. Он посмотрел на Нош, достал из щели в стене гребешок с несколькими сломанными зубцами и принялся расчёсывать спутанную гриву волос. И вскоре перед Нош предстала девочка — не старше её самой в те дни, когда она встретилась в Рифте с Дрин. И за спиной этого ребёнка остался такой же кошмар, какой успела пережить маленькая Нош.
— Ханка, — обескуражено произнесла девушка, не зная, как подступиться к пастушке. Хотя причесавшаяся девочка уже не казалась перепуганной беженкой из Жилы. — Ханка, ты из этой деревни?
Может, где-то рядом есть ещё одно поселение, куда степняки не успели добраться? Правда, первый окрик Ханки доказывал: она прекрасно знала, что вооружённые чужаки очень опасны.
Девочка ничего не ответила. Она потянулась в закуток позади очага, достала сумку, сплетённую из высушенных степных трав, и принялась перебирать её содержимое. На свет появился ломоть чёрного, как земля, хлеба. Такой пекут в самых бедных домах. За хлебом последовало высохшее мохнатое тельце какого-то зверька, похожего на обычную крысу.
Зарк зашевелился в своём кармашке и запросился на волю. Нош приподняла пелерину, и ящерица выскользнула наружу. С минуту зарк сидел на её коленях, а затем молниеносно бросился вперёд и вцепился в мохнатый бок мёртвого зверька.
— Нет! — воскликнула Нош, хватая ящерицу. Она испугалась, что девочка примется отстаивать свою добычу, а зарк разозлится и ужалит её. Но Ханка продолжала сидеть смирно. В её глазах появилось заинтересованное выражение, когда она увидела, что ящерица пытается украсть её припасы.
— Это что? — спросила Ханка, подняв взгляд на Нош.
— Это зарк, горная ящерица, — ответила та, обрадовавшись, что нашлась тема, которую девочка готова поддержать.
— Зарк, — повторила пастушка. Она заворожено следила, как зверёк с наслаждением обгладывает тушку. Видимо, он успел истосковаться по мясу.
Поскольку Ханка достала свою провизию, Нош начала выкладывать их собственные запасы. Пирожки Раганат уже закончились, зато остались сушёные фрукты и сушёное мясо, которое, прежде чем есть, нужно было разрезать на кусочки. Были ещё сухие корешки. Нош насадила их на палочку и пододвинула к огню, чтобы поджарить.
— Вы… — начала Ханка, окинув взглядом это богатство. — Вы почему пошли на верхнее пастбище? Это время бурь… Плохое время.
Впервые с той минуты, как Крин был ранен, Нош вспомнила о своей миссии. Она вытащила из-за пазухи мешочек с Пальцами. По комнате разлилось яркое сияние, поглотившее свет фонаря и очага.
Нош ожидала, что девочка испугается. Но Ханка просто разглядывала полыхающий волшебным светом мешочек. Затем указала на него грязным пальцем с обломанным ногтем:
— А это что?
Нош замялась. Что с того, если она покажет ребёнку то, что давным-давно не видели люди? Она вытряхнула кристаллы на ладонь и разложила по полу в ряд. Они горели ровно и ясно, а тепло чувствовалось даже на расстоянии.
— Ах-х-х! — выдохнула Ханка, благоговейно и слегка удивлённо. Да, она явно была удивлена и обрадована.
Девочка вскочила и подбежала к стойлу, в котором полулежали утомлённые ушары. Из угла она достала пастушеский кнут, потёртый и истрёпанный. В рукояти что-то блеснуло.
Девочка вернулась на своё место у очага и протянула Нош сверкающую рукоять хлыста. Ещё не разглядев предмет, который испускал сияние, Нош знала, что наконец нашла то, что притянуло её сюда. На деревянной рукояти хлыста блистал Палец, закреплённый металлическими полосами.
— Лира…
Нош опешила. Откуда эта маленькая пастушка знает о Пальцах? Она медлила, боясь взять в руки хлыст. Ей казалось, что владелец должен сам передать ей кристалл.
— Руки…
Девушка сложила руки традиционным приветствием служителей Лиры. Ханка радостно закивала и вновь протянула хлыст. Нош только этого и ждала. Она вытащила свой нож, который носила за поясом, и осторожно отогнула железные полосы, удерживающие камень. Ханка крепко держала хлыст, пока девушка трудилась над освобождением кристалла. Наконец Палец вывалился из гнезда. Нош не успела подхватить его, но камень без всякого вреда для себя упал на своих собратьев. Раздался нежный хрустальный звон. Пальцы Лиры ответили непривычно яркой вспышкой света.
Сзади раздался сдавленный стон. Нош обернулась. Крин сбросил покрывало и трясущимися пальцами обхватил свою голову. Затем открыл глаза. Хотя он смотрел прямо на неё, девушка каким-то образом поняла, что он её не видит.
— Лира… — эхом повторил он за Ханкой. Он бессильно уронил руки вдоль тела. Затем взгляд его стал более осмысленным, и, судя по всему, он узнал Нош.
— Колдовство, — медленно и раздельно произнёс юноша с обычным презрительным оттенком. — Колдовство… сила!
— Это сила света, — сказала Нош, отодвигаясь в сторону, чтобы он увидел сияющие камни.
